2 марта 1945 года давали "Путешествие Вениамина Третьего". После спектакля в гримуборной Михоэлса раздался звонок. Звонили по внутреннему телефону со служебного входа, с вахты.
- Смотря как был убит. Если выстрелом в голову, можно. Если в туловище, нет.
- Проводите ее ко мне, - попросил Михоэлс. Через пять минут на пороге гримуборной возникло маленькое существо мир орхидей в черной плюшевой жакетке на вате, по глаза закутанное в полушерстяной серый платок.
- Папа очень просит вас приехать к нему домой, - проговорила она скороговоркой не раз, видно, повторенную в уме фразу.
- Его уже выписали из больницы? - Да, три дня назад.
- Как он себя чувствует?
V
V
Пастухов. Взрывчатка условная? П. Нет, самая настоящая.
Но это оказалось нелегко. Едва инспектор взялся за ручку двери, как зазвонил телефон.
- Инспектор Хост? С вами говорят с созвездия Южной Рыбы. Ничего страшного, пара десятков световых лет.
А чем платишь за свободу? Тем, что ты всем и всегда чужой. Не коллективистский. Кот, который гуляет сам по себе. И рад бы влиться в команду, и команда рада принять тебя, да не получается слиться с массами в едином душевном порыве. Свобода обрекает человека на роль стороннего наблюдателя, при сем присутствующего мир орхидей Лишь однажды было чувство включенности в общественную жизнь страны. В августе 91-го года.
- Что они в этой сцене делают? - Как что? - искренне удивлялся я. - Все написано. Он говорит: я тебя люблю. А она говорит: я тебя не люблю, а люблю другого.
Я нежно люблю Россию, которая вышла в те дни к Белому дому.
Постепенно беседа оживлялась, и вот уже Ящик, совершенно освоившись в новой компании, затянул свою любимую песню:
Когда я на мир орхидей почте служил ящиком. ..
Все давно перешли на мир орхидей ты, и ничего особенного, конечно, в том не было, что Клещи, отведя Ящик в сторонку, спросили у него совершенно по-дружески: - Послушай, Ящик, у тебя не найдется лишнего гвоздика?
